|
Новогодние перипетии без пития (юмористический рассказ) январь 1982-го, Томск (отдел металлофизики, СФТИ) Редактор стенной отдельской газеты поручил мне, как члену редколлегии, написать в новогодний номер газеты юмористический рассказ. При этом номер должен был быть вывешен уже завтра, но юмора в тоне редактора не было. У меня самого, задерганного отчетными хлопотами конца года, настроение было тоже не смешное. Такое настроение было у всех в отделе. Видимо, поэтому и нужен был юмористический рассказ. Я это понимал и не возражал. Оставалось найти повод для смеха. Просто юмор – это слишком абстрактно и сложно. Сейчас нам как-то ближе сатира или даже сарказм. Вот если бы проблему какую найти, например, буфет. Но это уже заезженная проблема и тема. Или на кого-нибудь обидеться и обозлиться, чтобы желчь появилась в словах. Тогда будет чего сказать. Может на редактора? Гонорары все-равно не платит, а не поместит рассказ, тоже его дело. Но опять же надо все это увязать с новогодними атрибутами: елочки там, деды морозы, снегурочки... А последняя ночь проходит, настроение не улучшается, голова тяжелеет от отсутствия юмора. Так с тяжелой головой и пошел на работу совершенно не выспавшийся. Последствия творческих мук не заставили себя долго ждать. В трамвае, присев на сиденье, тут же задремал. Проснулся остановок через пять после института оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Оказался контроллер. Заплатил три рубля, к счастью накопленные с ежедневного обеденного рубля на новогодний сюрприз для жены. На работу, естественно, опоздал. И опять же муки творчества – пришлось писать завлабу объяснительную. Но это-то проще, как по трафарету. Как учил еще Остап Бендер: дети болеют, трамваи не ходят и, вообще, тетя в Киеве опять умерла. Пока писал, потом курил для успокоения – рабочий день в зените. И, хотя завтра уже праздник, надо бы еще и поработать последний раз в этом году. Достойно завершить, так сказать. Мыслей в голове никаких, а если промелькнет иногда, то одна и та же: как бы не встретить редактора случайно. Оба эти обстоятельства подсказывают решение – идти в подвал, поработать на электронном микроскопе. Начал с того, что разогнал диффузионник, напрочь забыв включить перед тем форвакуумный насос. Выждав положенные полчаса, включил накал катода и только тогда сообразил, что уже и поработал, и завершил. Перебирать диффузионник и менять катод – это уже задачи следующего года. Поднявшись из подвала наверх, столкнулся нос к носу с редактором. Он меня искал. Он много и темпераментно говорил, но все это опять имело мало отношения к юмору. Сошлись на том, что газету после работы вывесят, а для меня оставят рамочку с заголовком «Юмористический рассказ», поскольку названия рассказа я тоже еще не сочинил. А рано утром я сам вклею в эту рамочку уже отпечатанный дома материал. После работы я – зная, что дома мне за рассказ не сесть из-за предпраздничных хлопот – направился прямо на телеграф. Это единственное место, где можно работать ночью, если нельзя этого делать дома. На телеграфе оказалось много народу. Все спешили поздравить своих дальних близких с наступающим. «Не только письма, уже и открытки писать разучились.» – с тем самым сарказмом подумал я и тут же отметил про себя: «О! Это уже близко к юмору. Еще бы чуть-чуть настроение поднять и дело пойдет.» Окрыленный я начал приглядываться к окружающей меня обстановке в поисках повода для поднятия настроения. Повод явился, тем не менее, неожиданно часа через три, когда зал уже почти опустел, и был он в форме милиционера. Оказалось, связисткам примелькалась моя окончательно помятая от второй бессонной ночи физиономия и они тихонько позвонили «02». За несколко часов сидения на переговорном пункте я настолько вжился в названия чужих городов, что потерял реальное ощущение моего пространственного положения. Поэтому настроение резко поднялось уже от того, что я все еще в своем родном городе и милиция своя родная, местная. Ощущение хорошо знакомое каждому настоящему патриоту своего города. Однако и сарказм, и появившееся было настроение оказались уже ни к чему, поскольку меня пришлось забрать для выяснения личности и я уже не успевал поместить рассказ в отведенную для него рамку, даже если бы он был уже готов. Личность мою установили, как только начался новый последний в этом году рабочий день. Это оказался действительно я и все обошлось. На работу я уже не пошел, чувствуя себя не вполне в форме и понимая, что этот прогул – это еще один задел на новый рабочий год. «Ну да ладно, – успокоил я себя – зато будет с чего начать.» Придя домой нашел записку от жены, из которой понял, что она, к сожалению, тоже лишена чувства юмора. Заодно уяснил, что праздновать Новый год она будет сегодня не дома и без меня. С расстройства я завалился спать и проснулся, наконец-то, с облегчением уже в новом году. А когда второго числа пришел на работу, то первое, что я увидел, – это толпу, которая хохотала над «хохмой» с пустой рамкой под загголовком «Юмористический рассказ». Порадовавшись тому, что у нас в отделе все люди со здоровым чувством юмора, но чувствуя себя как причастного к этой «хохме» несколько голым королем, я прокрался в подвал и начал чистить диффузионник. «Внештатный юморист» |