|
Мера производительности труда или об эффективности остроумных идей Перестройки на местах (Из моей книги "Поезд отправляется" Когда этому предводителю из Москвы пришла новая, абсолютно остроумная идея больше не оплачивать механизаторов "от колеса", а впредь только от урожая. Oбобщенно это означало бы оплачивать каждого за его реальную, им в общий урожай привнесенную производительность - Отец был снова в экстазе. Как ни говори, эта идея давно уже работала на его калымах, а в своей много раз и во многих отраслях проверенной производительности он тоже не сомневался - для него речь шла лишь о том, быть наконец-то за нее еще и вознагражденным. Однако и с этой остроумной идеей вышло все наперекосяк. Решение о высоте производительности каждого отдельного гражданина лежало, естественно, в руках номенклатуры на местах. Вследствие этого, "самыми производительными" оказались они сами сверху донизу. На втором месте списка производительность-оклад оказались их верноподданные, независимо от их степеней, от их позиций и, уж конечно, от их производительности. С тех пор Отец получал самый низкий, возможный по тарифу для ученого со степенью оклад, тогда как некоторые лаборанты по соседству получали по сравнению с ним двух- и трехкратные оклады. И руководство института было, похоже, даже готово посылать эти жалкие деньги Отцу прямо на дом, где его вынудили со временем работать, лишь бы он не приходил получать их в кассе и поэтому оставался бы как можно чаще и как можно дольше вдали от института. Эти подлые удары были очень болезненны для Отца, но ничего не могло отвратить его от реформистской ярости, пока он не знал точно, какое в процентах меньшинство сотрудников его института борется с такой жестокостью против него и для какого большинства он перенимает эту роль мученика. Прозрение пришло скоро. Уже на всех предприятиях, фабриках и заводах коллективы вовсю выбирали их директоров, когда ученым пришло "кастрированное" разрешение Академии наук делать то же самое в их институтах. "Кастрировано" оно было в том месте, что результаты этих выборов должны были потом все же быть подтверждены и в необходимом случае подправлены самой Академией наук. Один полный рабочий день длилось собрание всех сотрудников института, включая всех рабочих мастерских и другой обслуживающий персонал института. В конце концов имели право поиметь место тайные выборы. Пять раз бросался Отец в борьбу, которая велась с трибуны. Среди ораторов были еще только сами кандидаты числом в пять человек или их представители. Четверо из них числились по господствующей тогда терминологии демократами, тогда как пятый - ействительный директор, сам по себе симпатичный и волевой престарелый мужик - консерватором-сталинистом. Почему, собственно, должны были быть представлены сразу четыре вида демократии, когда люди не знали еще ни одного - осталось поначалу для Отца загадкой. |